Добраться до Сахалина

Рейтинг:   / 6

ПлохоОтлично 

Дата публикации 29.08.2016 16:55

Просмотров: 2046

Случилось это 29 декабря 1984 года. Уже две недели над островом Итуруп Южно-Курильской гряды шёл снежный циклон. Снег шёл буквально стеной, засыпало жилые дома, казармы, снегоуборочная техника и "пингвины" не успевали очищать от осадков взлётно-посадочную полосу аэродрома "Буревестник". Между тем, в самом "Бурике" скопилось несколько сотен дембелей из различных родов войск, где-то уже понимавших, что и свой кому третий, а кому и четвёртый Новый год придётся встречать в военной форме вдали от дома. В первых, прорвавшихся на взлётку двух самолётах, возвращавшихся после дозаправки на Сахалин, отправили гражаднских и тела двоих убиенных. Впавший в меланхолию мужичок пристрелил благоверную и застрелился сам.

Мы, "горбатые" дембеля, волновались. Мне и двоим  моим сослуживцам увольняться нужно было из Южно-Сахалинска, где у нас был штаб в\ч. Один оставался на гражданку на Курилах и ему было всё равно. Второй, Борька, должен был улететь домой ещё в ноябре. Но случился казус. Боря, будучи сержантом-дембелем, имел свободный доступ в каптёрку старшины в посёлке Горячие Ключи.  И, в тихую, воровал и продавал бушлаты спецпошива, очень хорошо котировавшиеся у гражданского населения острова. Отбывая в конце ноября на дембель, Боря по широте души отдал ключ от каптёрки молодому. У того вода в одном месте не задержалась и он полез в старшинские закрома. На его беду вернулся старшина и застал его на горячем.

Молодой, думая, что Боря уже на Сахалине, поведал куску, что ключ от каптёрки ему дал сержант Бориска. А старшина, тем временем, обнаружил пропажу 12 бушлатов спецпошива, что тянуло по тем временам тысячи на 4. Ни на что уже не надеясь, кусок рванул в Буревестник. И - на тебе – счастье! Погода - нелётная, и вороватый Бориска улететь никуда не улетел. Дела решили не возбуждать и стали ждать, когда от бориных родителей придёт денежный перевод на 4 тысячи рубликов, чтобы покрыть недостачу имущества. Потому он и попал в пару ко мне, "горбатому дембелю", залётчику Сахалина, Хабаровска и Курил, прилюдно отказавшемуся делать какой-либо "дембельский аккорд" и не давшему ни копейки офицерью на пропой.

Был уже вечер, как один за другим на взлётку сели три военно-транспортных  борта из Хабаровска и возвращались они, естественно, туда же. Вопрос о том, кто будет их разгружать, не стоял в принципе. Груз разметали в рекордно короткие сроки, как пел Александр Новиков "кидали землю будто три зарплаты за этот труд на каждого лежит". Махом разгрузив борты, дембеля взяли их штурмом. Увы, но улететь довелось не всем желающим. Сотни полторы-две остались ожидать следующего самолёта.

Следующие, приземлившиеся около десяти вечера, два борта шли на Сахалин, и нужно было не зевать, ловить момент для посадки. К нам прибился Фома-стройбатовец, мы были прикомандированы к их части в плане питания и проживания. Сам он был из Южно-Сахалинска и, понятно, при хороших раскладах, к новогоднему домашнему столу успевал. И уже было не важно, что у Фомы кто-то хитрый успел рвануть с головы дембельскую шапку. 

Радик, остававшийся на Итурупе, уже был наряжен в гражданку, Фома и Борька - в солдатские шинели, я, с трёхдневной щетиной, в бушлат без погон, петлиц и шеврона, сошёл за гражданского. Выяснилось уже перед самым вылетом на Сахалин, что и мою  шинель 50 размера 5 роста, кто-то из каптёрки старшины попёр. Кусок, дабы не нарываться со мной на скандал, написал старшине сахалинской роты слёзное письмо с просьбой помочь мне в обретении шинели, выдав мне новую, но не подходившую ни по росту, ни по размеру. 

Самолёты штурмовали вперемешку гражданские и демебля, причём различить их было практически невозможно - львиная доля увольняющихся солдат и сержантов была в гражданке. Мы с горем пополам попали в нутро транспортника. Но вышел один из пилотов и сказал, что самолёт перегружен и взлететь не может. На вопрос, что делать, летун ответил: высаживать лишних.

А кого высаживать? Решили, что узбеков. И вот летит из нутра самолёта узбек, вслед за ним дембельский чемодан. Выкидывали лишних так же споро, как и разгружали предыдущие борта. Но узбеки оставаться не хотели, увещеваний летунов о том, что через два часа с Сахалина прилетят ещё два борта, они не слушали и упорно лезли обратно. Получался какой-то штурм татарами Козельска. Захватившие места отбивались от осаждающих так же, как жители древнего города отбивались от лезущих на стены Козельска воинов Золотой Орды. В баталии прошло часа полтора. Где-то в половине первого самолёт взлетел. Перегруза не было, знать, навыкидывали народу с запасом.

В транспортнике – холодрыга. На Сахалин прилетели часам к трём ночи уже 30 декабря. Но самолёт сел на военный аэродром "Сокол". До Южно-Сахалинска около тридцати километров. Поезд пойдёт только в 6 утра. Местное население ночевать никого не пустит - это к гадалке не ходи. И по фигу, что ночь, что 30 декабря. Парни - Радик, Борька и Фома, собрались возле меня. В глазах один вопрос - что делать? Прибились ещё двое в гражданке, сказали, что танкисты-дембеля. Всего шесть харь. Пришлось брать инициативу в свои руки. Из общих запасов у нас было в наличии: семь банок тушёнки, четыре пол-литровых бутылки спирта и бутылка коньяка. Про деньги разговора не было - кому платить? Ночь, 1984 год, такси не ходят, метро на Сахалине нет. Предложил: идём к самой высокой трубе, из которой валит дым. Там я постараюсь уболтать сторожа или кочегара, чтобы пустил нас перекантоваться - ну не околевать же на улице. 

Дошли до самой большой трубы минут через тридцать. Борька и Фома остановились, чтобы справить естественные малые надобности, мы с Радиком и танкистами вошли в кочегарку. За столом сидел мужик и пил чай из литровой банки. Я спросил у него :"Отец, можно погреться?". Он с подозрением: "Ну, погрейтесь! Только ночевать я вас не оставлю - начальство ругаться будет!" (Это 30 декабря - и начальство...). Я скинул бушлат, под которым была армейская парадка, и тут же зашли в шинелях Фома и Радик. "Так вы солдаты?- изумился мужик.- А чего сразу-то не сказали?".

Мы чинно разделись, выставили на стол четыре банки тушёнки и две бутылки спирта. Чай из банки мужика волшебным образом исчез. «Ну что, согреемся?!» - спросили танкисты. И мы согрелись. Разомлевший от выпитого мужик оставил нас ночевать, причём выделил приличные места в бытовке и душевой, то есть, спали мы почти как короли.

И хотя просили нашего спасителя разбудить нас к 6 утра, чтобы мы успели на поезд, пробуждение состоялось где-то ближе к девяти часам. Чем хорош спирт - жидкая валюта Курил? С утречка попил водички и опять "на кочерге". Мы поправились сами,  похмелили кочегара, оставив ему бутылку спирта в знак признательности и благодарности. Всю тушёнку, мы, оказывается, смолотили ещё при знакомстве.

В город добирались на попутной легковушке. Водила запросил с нас оплату по пятёрке с рыла. У нас троих денег не было вообще. У Фомы был полтинник. Но на помощь неожиданно пришли братья-танкисты. Они сказали: "Ребята! Вы нас ночью замерзать не бросили? Нет! Нам ещё до Кузбасса переть. Мы вас до части добросим, Фому прямо к дому подвезём - без шапки ведь! Ну и сами покатаемся по городу! Тебе стольника хватит?"- это они уже водиле. 

Первым до дому добрался Фома, потом мы втроём выгрузились у ворот нашей части. Танкисты поехали кататься по Южно-Сахалинску. Они не знали,  когда у них самолёт, и будет ли он сегодня, 30 декабря, вообще. Но им очень хотелось попасть 31 декабря домой...

Михаил Иваньков

• < Назад
• Вперёд >