Поцелованный Богом

Новости СМИ

Рейтинг:

/ 1

Дата публикации 25.12.2015 12:40

Творцы – счастливые люди, потому что благодаря своим работам, будь то картина, композиция из кости, музыкальное произведение или литературный труд, жить им вечно, при условии, конечно, что их творения талантливы, если не сказать - гениальны.

Один из них – Геннадий Кривошеин. Член Союза художников, лауреат премии им. Репина он был одним из талантливейших мастеров, работающих в тобольском косторезном промысле. Ему многое удавалась, но самой любимой, пожалуй, была северная тематика. А образы, которые создавал мастер, будто живые. Работы Геннадия Кривошеина присутствуют в коллекциях Государственного Русского музея, музея народного искусства, Государственного исторического музея, в музеях изобразительного искусства Томска, Тюмени, Бухареста, Праги. Геннадий Георгиевич был участником множества выставок, в том числе 70 зарубежных. В основном он работал с бивнем мамонта. Искусствоведы, наверное, сказали бы, что стилистические особенности современной тобольской резьбы по кости наиболее полно выразились в творчестве Геннадия Кривошеина, который умел одновременно дать возможность зрителю почувствовать и красоту его героев, и красоту используемого материала. Своими работами он заставляет нас любоваться мирозданием, совершенством форм и линий. За кажущейся сюжетной простотой его композиций скрывается глубокий философский смысл.

Смотришь на фигурки рыбаков, охотников, оленеводов, плотников, строителей, резвящихся детей, сотворённых мастером, и начинаешь верить, что он именно тот, кого Сам Господь поцеловал в макушку. Именно так. Ведь ему пришлось пострадать, пусть и опосредованно, в жерновах политических репрессий, испытать сиротскую долю, воспитываясь в детдоме. Именно в Ивановском интернате мальчик начал рисовать. Давно уже нет в Абалаке этого интерната, как нет и дома, куда он приезжал с женой и детьми. На свежем воздухе лучше творилось. Но остались воспоминания его коллег. Вот, например, что пишет об абалакском периоде его друг и учитель Николай Гореликов: «На высоком берегу Иртыша стоит село, там много простора, много неба. Внутри деревянной избы – стол; дети, Алевтина и мы за столом. Запомнилось, как он сказал: «Вот вечером они улягутся, уснут, - тут на свободе я сажусь и начинаю работать». Работу он хранил в себе до времени, как некое обещание радости».

Вот уже сколько лет прошло, как его нет с нами, а его работы на тобольской косторезной фабрике, куда он пришёл 16-летним подростком, тиражируются. Значит, идеи его живы до сих пор. Когда у Кривошеина спросили, что для него самое важное в творчестве, он ответил: «Прежде всего красота». Этому старому правилу художника искать «истину и красоту» он и следовал всю свою жизнь. «В творчестве он пошёл дальше меня, и сознавать это было всегда естественно. Учился он не только у меня, и учился жадно, схватывал, ловил каждое слово… Из всех только ему было дано такое неуёмное стремление узнать и претворить в дело новое: идеи, мотивы, техники обработки. И многое ему удавалось», - говорит его учитель.

Признаюсь, я никогда не была лично знакома с Геннадием Георгиевичем, хотя много слышала о нём. Рассказали мне о художнике-косторезе с большой буквы его дочери, которые свято чтут память своих родителей – Геннадия Георгиевича и Алевтины Фёдоровны. Кстати, просили непременно написать о том, что мама для отца была и его музой, и первым помощником. Ради любимого человека она освоила искусство резьбы по кости. Работала и в связке с ним, и самостоятельно. Дочери же Светлана и Татьяна (а всего у Кривошеиных было четверо детей) не пошли по стопам родителей, да те и не настаивали, но видеть и ценить красоту научились. Не случайно обе работают в индустрии красоты – в одном из городских салонов. «У наших родителей – девять внуков и шесть правнуков, так что род Кривошеиных продолжается. Один внук тоже режет кость», – говорит Светлана.

По воспоминаниям дочерей, собственная мастерская у Геннадия Георгиевича появилась на закате жизни. А всё время он работал дома. На столе отца детям не разрешалось ничего трогать. Творческие идеи посещали его за домашним столом. Там же рождались новые эскизы, чаще всего вдохновение посещало его ночами. Пока он парил в творческих фантазиях, Алевтина Фёдоровна выполняла на фабрике план за него и за себя.

Так случилось, что последней его работой стала композиция «Рождество». Дочери не знают, совпадение это или провидение свыше. Скорее всего последнее. Как будто он готовился к переходу в мир иной. Ушёл Мастер в 57 лет. Видимо, выполнил свою задачу на земле. Ну а работы его, а их 91, остались для нас и последующих поколений. Вот только авторские права он не оформил. Истинные художники никогда прагматиками не были. А это лазейка для не очень совестливых косторезов. Измени чуточку эскиз, и выдавай за свой. Дочери об этом беспокоятся. И дело не в дивидендах, которые они могли бы получать как наследницы, оформи отец авторские права, а в том, чтобы сохранить память о нём как о Мастере и его творческое наследие.